тестовый баннер под заглавное изображение
— Данные Росстата показывают: разрыв между средней зарплатой в стране и средней пенсии – более чем в 4 раза. Грубо говоря, уровень жизни среднестатистического россиянина, выходящего на пенсию, на следующий день после этого падает в 4 раза. Грубо говоря, человек сразу из среднего класса проваливается в бедняки. Откуда такой катастрофический разрыв?
— Все просто: у нас не хватает рабочих рук. Безработица на уровне 2%, это рекордно низкий показатель. Из-за дефицита кадров зарплаты растут опережающими темпами, и правительство на это повлиять не может: тут чисто рыночная история. А вот пенсии зависят не от рынка, а от бюджета. Емкость Социального (Пенсионного) фонда ограничена: денег там просто не хватает. Чтобы поднять выплаты, надо повышать налоги, а правительство этого делать не хочет, поскольку это ударит и по экономике, и по людям. Поэтому государство выплачивает столько, сколько может.
— Эталонное значение — около 40%. Это международный стандарт, который позволяет человеку после выхода на пенсию не скатиться к бедности. Но у нас прожиточный минимум сам по себе низкий, фактически — это глобальный уровень нищеты. Российская пенсия чуть выше прожиточного минимума, но разница небольшая. Нынешние 24% разрыва — это уровень бедных стран. Мы просто наглядно видим на цифрах то, что ощущаем в реальной жизни. Пенсии у нас выше, чем прожиточный минимум, но не настолько, чтобы пенсионеры могли позволить себе больше, чем еду и коммуналку. На отпуск или лечение денег, как правило, не остается.
— Индексация — вещь нужная, но ее масштаб не соответствует реальности. Пенсии индексируются по официальной инфляции, которая всегда ниже реальной инфляции для пенсионеров. А ведь половина их расходов — это продукты, а продовольствие дорожает быстрее всего. Поэтому на практике пенсии не растут в реальном выражении, а иногда даже снижаются. Меры для того, чтобы уровнять баланс, которые может предложить государство, не решают главную проблему — нехватку денег. Можно сколько угодно менять формулы, но если нет дополнительных источников финансирования, разрыв между пенсиями и зарплатами не сократится.
— Потому что их доходы складываются не только из государственных пенсий. Государственные выплаты там тоже маленькие — фактически на уровне прожиточного минимума. А вот вторая часть — накопительная. Люди копят всю жизнь, участвуют в корпоративных или личных пенсионных программах. В итоге к старости у них есть реальный капитал. У нас же негосударственные пенсии почти не развиты, а высокая инфляция делает долгосрочные накопления бессмысленными.
— Надеюсь, что поколение 25-30-летних будет ориентироваться не на государственную пенсию, а на собственные сбережения. Кто-то купит квартиру и будет сдавать ее, кто-то отложит деньги или продолжит работать. Работать до глубокой старости, пока есть силы, это будет норма. Пока держат на работе — будут работать. Так уже живут многие. Например, моя теща трудилась до 73 лет и за счет заработка смогла обеспечить себе достойную старость.
— К сожалению, да. Государство обеспечивает минимальный уровень, чтобы человек не умер с голоду. Все остальное — дело личной ответственности. Люди, которые не успели накопить на старость, сейчас живут только на пенсию. А те, кто позже вошел в новую экономику, уже сделали для себя подушку безопасности.
— Эти люди пережили войну, голод, реформы 90-х. Они видели, как деньги исчезают в один день. Для них нынешние трудности — мелочи. Они сохраняют оптимизм и благодарность за стабильность. Поэтому и протестов не видно: люди живут и не ропщут. А вот сегодняшние молодые, когда станут пенсионерами, полагаю, будут уже другими — более требовательными.
— Возможно. Но пока экономика не создает условий для накоплений. Инфляция, кризисы, слабая защита инвестиций — все это мешает. Поэтому говорить о радикальных изменениях в пенсионной системе рано. Пенсии в четыре раза меньше зарплаты — это не только про экономику, это про отношение государства и общества. И пока государство «дает, сколько может», остальное придется брать в свои руки самим гражданам.
